Солнце на краю мира - Антон Шаманаев

– Какие еще мужики, Гарри?! Сколько народу было на парковке?

– Да никого не было, Артур, это я так… Проходило пара пацанов твоих, очкарики, тоже обосрались от страха, но они ничего не видели, я отвечаю, – Гарри подался вперед так, что чуть не лег на стол, так ему хотелось быть замешанным в какую-то тайну. – Они потом проходили мимо, когда я возился с крылом… Один и сказал, мол, компрессор рванул, типа умный, едрить его… И стоит, зырит, как я там корячусь. Ну, я ему высказал. Не сильно, не боись. Так, погрозил монтировкой, он и смылся.

Я кусал губы и судорожно прикидывал, как сейчас все разрулить. Что никого не убило – это хорошо. Что будет внутреннее расследование, это понятно и наплевать. Выяснить, что именно вылетело – вот ключевая задача. Потому что эксперимент не закончен, пока не известен его результат.

Сегодня Гарри предстояло докупить всякого для презентации: софиты, переносной кондиционер, генератор.

– Плевать на это барахло, завтра съездишь! Сейчас вот что: вспоминай, куда улетела эта штука! Был же от нее след? В небе был след?

– А как же, Борисыч! Как от самолета, белый такой… Ха-ха, компрессор рванул, вот балабол, умора… Компрессор – это ж не ракета! Он – хлоп, и все.

– Федорыч, замолкни, никакой ракеты не было. Ты помнишь, куда вели следы? Направление хотя бы…

– На север, в сторону промзоны ушла. Кажись, даже примерно знаю, куда она упала.

Я загорелся и наказал Гарри немедленно лететь туда и найти эту штуку. Что искать – описал как смог, хотя в действительности даже не был уверен в том, что вылетел целый предмет, а не молекулярный песок.

Гарри клялся, что будет держать рот на замке, и благодарно таращился на меня – вся история увлекала его как никогда, он, казалось, и ночью в дождь полетел бы за этой хреновиной и искал бы ее до рассвета.

– Борисыч, ну ты потом растолкуешь, что у вас за эксперименты, а? – канючил он. – Я Артемона спрашивал, он рявкнул, как на шавку, и отправил к тебе…

– Растолкую, Гарри. Потом. Сейчас я могила и ты могила. Давай, дуй туда и обратно, быстро!

Он вскочил, на ходу от радости крикнул «Есть!» и скрылся за дверью.

В комнате было жарко и душно от открытого окна. Кисло-горький запах пластмассы практически выветрился, если сравнивать с тем, как тут воняло час назад. Хотя, что говорить, контраст с благоухающим коридором оставался разительным.

Один из пылесосов, видимо, чересчур долго путался в расставленных конечностях искривителя и сошел с дистанции; стоял он, упершись в стену, и мигал красным индикатором в форме батарейки. Искривитель был вымыт до блеска. Чистыми были и другие поверхности: подоконник, стол, стулья, нижние полки стеллажей. А вот пол робот вытер весьма избирательными загогулинами, присущими его туповатому алгоритму.

Второй робот, начавший с потолка, справился немногим лучше. Самую черноту с плит он смыл, они были мокрыми и приобрели серый грязноватый оттенок. Планировал он помыть пол рядом с моим рабочим местом и даже растопырил свои мелкодисперсные щетки, но тут закончилось моющее средство, так что он тоже остановился посередь и мигал лампочкой.

Если не считать того, что под ногами противно скрипел песок от огнетушителя, а в одном месте было пролито моющее средство (на нем я неаккуратно поскользнулся подвернутой ногой) – результат вполне устраивал. Прихрамывая, я по-быстрому отвез роботов обратно (встретил двух фундаментальщиков на травелаторе, которые молча проводили меня коровьими глазами), включил в комнате кондиционер и закрыл окно. Пришлось подпереть створку огнетушителем, потому что ручка на окне была сломана с его же помощью.

Обливаясь потом, я, наконец, водворился за столом и первым делом позвонил алгоритмистам. Платон ответил, что с новым драйвером дела складываются, но на одном аккумуляторе много не протестируешь. А почему он не возьмет у Деева второй aCC-10? А потому что от голого аккумулятора толку с гулькин хрен, к нему надобно отдельный контроллер докупить, для чего уже зафрахтован Гарри… Некстати я отправил Федорыча на поиски улетевшей фиговины… Далее Платон затеял рассказ в своей искрометной манере, представляю ли я, какие у Корлейна, оказывается, криволапые инженеры? Там они не предусмотрели, парнокопытные, здесь им нужна отдельная железка… Слушать его анекдоты было некогда, и я распрощался.

Засим я зачем-то набрал Деева. То был не вполне осознанный, эмоциональный поступок. Позднее я понял, что хотел лишь разделить с ним страдания по дыре, но в тот раз выложить всё не решился. Позвонил я некстати, оторвал его от воспитания подчиненных. Он орал, что «в следующий раз уволит обеих», «задолбали своим инфантильным поведением» и долго не отвечал на мои приветствия. В конце концов, гаркнул, чего мне надобно, и я, растерявшись, пересказал ему разговор с Платоном.

Он честно не мог взять в толк, зачем я звоню ему по столь пустяковому поводу. Для солидности я затронул вопрос финансирования: можем ли мы закупить дополнительно полсотни контроллеров про запас?

– Пятьдесят штук? Нафига так много? Бюджет же!

– А что бюджет, Тем? – настаивал я просто так. – Давно вылезли за него, плюс-минус уже роли не играет. Все равно их покупать, ребята ведь переписывают драйвера, разводку меняют на плате…

– Ладно, черт с вами… – сказал он, чтобы отделаться. – У вас, куда ни глянь, везде жопа.

– Окей… Про Гарри потом поговорим, – добавил я мимоходом главный зондирующий вопрос.

– Что про Гарри? – удивился он. – А… ну, приходил он. Так я к тебе его отправил… Чего ему?

– Да так… ничего серьезного. Потом с тобой поговорим. Не распространяйся, что он приходил, хорошо?

– Тур, пожалуйста!.. – немедленно забеспокоился он. – Что там еще стряслось? Дженнифер в курсе?

– Артем, не ной, я все разрулю сам, – оборвал я. – От тебя требуется только молчать. Ты в состоянии молчать?

– Да, – простонал он. – Но почему Дженнифер не в курсе? Что бы там ни было, поручи это ей, ты меня пугаешь…

– Позже сообщу ей. Я ей пока не доверяю, так и знай.

Он проблеял что-то негодующее и отключился. Видите ли, какой бедненький, тяжело ему, когда все вокруг приносят плохие новости. Зато себе я принес хорошую весть: ни о какой аварии Деев не знает. И, значит, о ней не знает никто, кроме Гарри.

Наконец, я отбросил планшет, протер рукавом лоб, а заодно и экран терминала, на котором оставался налет седины от огнетушителя, и приступил к тягостным думам. Думы были тягостными по простой причине: проблема, приведшая к аварии – инженерная. А значит, сколько ни отлаживай свою программу, результат не улучшится. Это еще в первый раз стало ясно, когда отладчик ошибок не выдавал, а на «боевом» запуске случился песок.

А на инженерный уровень мне лезть толку мало. Я про него ничего не знаю, отлаживать не умею, да и исправить не смогу. Ну, обнаружу примерные условия ошибки, а дальше Новшек и команда неделю будут ее локализовывать и две недели перепаивать микросхему…

Оставалась призрачная надежда, что обнаружу какую-нибудь сущую глупость наподобие той, из-за которой утром образовался песок. И снова напишу макрос. Но тут должно сойтись многое: я, не смыслящий ни бельмеса в физическом устройстве наших микросхем, должен ошибку отыскать; она должна оказаться обходимой, а путь обхода – простым, чтобы до завтра я успел его воплотить.

Я взглянул на дыру и приуныл. Пространство искривилось по эллипсоиду… Это тебе не лишний inc. Дэвидсон отлавливал подобные ошибки сто лет назад на первой серии наших аппаратов, и тогда же они были искоренены с помощью аппаратных проверок… Но вот, искривление пошло по гребаному эллипсоиду, и ни одна аппаратная проверка не сработала! Электронику не взволновали ни километровые расстояния, ни адский расход энергии. Тут действительно было нечто очень глубокое.

Моя программа использует все, на что способен Porta. Разумеется, жемчужина его таланта – изменение строения атомов и молекул, ASA и MSA, дай бог Дэвидсон нам их не «зарежет». Есть функции анализа вещества, вплоть до субатомного уровня. Об этих функциях даже Опалян в курсе, и они давно оттестированы. Еще есть всякие деформации объекта по сетке, которые и в Stanley работали прекрасно. А я объединяю всю эту красоту в одной программе. И она выжимает из аппарата соки похлеще конвейерной работы.

Минут пятнадцать я тупо сидел перед терминалом, прокручивал туда-сюда свой код и перебирал потенциально проблемные функции. Создание сетки объекта? Фотосканирование границ? Все это оттестировано… ASA? У Дэвидсона на ней перегревается аккумулятор… и что? Объекты-то у него перестраиваются верно…

Не то.

Встал, прошелся по комнате.

В дыре гудели налетающие порывы ветра. Чтобы оттуда ничего не насыпалось, я нахлобучил на искривитель колбу. Искривитель был чист, как отполированный велосипед, и видом своим изображал полную готовность к дальнейшим подвигам.